Протоиерей Александр Юнгеров был одним из пяти детей благочестивых супругов – Стефана Игнатьевича и Прасковьи Кузьминичны. Он родился в 1821 году в селе Аблязове Пензенской губернии, когда родителям было уже за тридцать. Его отец в то время служил причетником в церкви. Спустя некоторое время после рождения Александра Стефан Игнатьевич был рукоположен во священника и направлен в село Юнгеровку. По месту служения он и получил свою необычную фамилию.

За время своего непродолжительного служения в Юнгеровке отец Стефан снискал искреннюю любовь прихожан – помещиков и крестьян, поскольку службу совершал тщательно и благоговейно, не отказывал никому в исполнении треб, был внимателен и сердечен к людям. Умер он в 1831 году неожиданно, но в обстоятельствах его смерти усматривается милость Божия. Отец Стефан занемог и уже приготовлен был к погребению, но через сутки ожил и сообщил, что Господь дал ему время для покаяния и прощания с близкими и заберет к Себе вновь через шесть недель. Он рассказал, что был в загробном мире, видел места райского блаженства и адских мучений. Ему были показаны также уготованные его родным и известным ему людям посмертные судьбы, но не велено было о том рассказывать. Как и было предопределено, отец Стефан проболел шесть недель, в течение которых исповедался и причастился несколько раз, пособоровался, а к концу срока созвал родных, простился с ними и тихо скончался.

Александру шел тогда одиннадцатый год, и он хорошо запомнил все обстоятельства смерти отца, которые безусловно оказали влияние на его будущую жизнь. В сентябре того же года он был определен в Саратовское Духовное училище, а через пять лет перешел в Саратовскую Духовную семинарию. Александр Юнгеров был рукоположен во священника 20 октября 1842 года. Перед этим состоялась его женитьба на бедной сироте Елизавете Ивановне. Недолго отец Александр прослужил в селах Третьяки и Неверкино. С июля 1843 года началось его сорокалетнее служение в Троицкой церкви в селе Балаково. Со времен Екатерины II в этих местах селились раскольники, которые имели большое влияние на местное население.

Отец Александр прежде всего обратил внимание на главное священническое дело: благоговейно, тщательно, согласно с Церковным Уставом совершал богослужения и от причта требовал тщательности в исполнении церковных служб. Этим он привлек в храм не только свой приход, но и все село, а также иногородних. Очевидцы свидетельствовали, что он всегда со слезами благословлял за Литургией освящаемые во время Евхаристического канона Святые Дары. Батюшка подавал пример усердной молитвы искренним, от сердца произношением молитвенных слов, частыми поклонами. На исповеди никто не отходил от аналоя без слез. Так трудами мудрого пастыря полураскольничий приход стал постепенно преображаться в православный.

Созидая храм в душах прихожан, отец Александр не мог оставаться равнодушным, видя бедность и ветхость деревянного Троицкого храма, в котором служил. В 1861 году его трудами новая, построенная из красного, «певучего» кирпича церковь была освящена. В 1875 году она была расширена почти втрое, также трудами отца Александра, на средства привлеченных им добровольных жертвователей.

«Подвигом добрым» подвизался отец Александр, сохраняя неизменную сердечную приветливость ко всем людям. Эта приветливость, как было сказано в его некрологе, «дар Божий в награду за чистоту сердца и любовь к людям, ею обычно отмечаются все христианские подвижники».

Сохранилось воспоминание о том, как по молитве отца Александра ожил почивший в Бозе усердный и добрый сельский плотник Мартемьян Фаддеич. С «дерзновенною верою» обратился батюшка к усопшему: «Встань и исповедайся, так как тебе нужно исповедаться и проститься с родными». Мертвый ожил, он был причащен, после чего, выслушав благодарственные молитвы и получив напутственное благословение отца Александра, упокоился навечно.

Рассказывали, что по молитве батюшки останавливалось распространение пожара, когда он со святым крестом обходил горевшие здания.

Дом Юнгеровых стараниями отца Александра и особенно его супруги Елизаветы Ивановны славился своим страннолюбием – здесь находили приют многочисленные богомольцы. С почтением относились к отцу Александру не только прихожане, но и окрестное духовенство. Именно его избрали в благочинии духовником.

В 60-летнем возрасте отец Александр, ссылаясь на плохое здоровье, попросил уволить его за штат, но вместо этого получил назначение в Чагринский Покровский женский монастырь, бедный и малоизвестный. В обители церковная служба тогда ежедневно не совершалась, треб по домам совсем не совершали, поэтому батюшка большое внимание уделил образованию учащихся в монастырской школе девиц и соседних крестьян, которых привлекал к Церкви поучениями за богослужениями и беседами на дому. Постепенно народ, прежде не знавший о существовании Чагринского монастыря, стал интересоваться жизнью обители и посещать богослужения; увеличилось число его насельниц. Усердием отца Александра и благотворителей была построена новая, теплая церковь.

Многочисленные заботы, связанные с завершением строительства храма и жизнью обители, а также потеря в течение одного года многих близких подорвали его здоровье, и в апреле 1893 года он был уволен за штат. С того времени началось его более широкое служение, сделавшее отца Александра известным далеко за пределами не только затерянной в степи Чагринской обители, но и всей Самарской губернии.

Господь, готовивший Своего избранника еще с детства, подкреплявший его многократно в последующем пастырском служении, прославил его даром чудотворений. Больные, отчаявшиеся в человеческой помощи, бесноватые, смущаемые и обуреваемые разными духовными помыслами и недоумениями потекли к нему с разных концов православной России. Порой наплыв посетителей доходил до тысячи и более человек в день. В Чагру собирались толпы разноплеменного народа, как к древним пустынножителям; многие получали здесь духовное и телесное врачевание и со слезами благодарили Господа за свое исцеление.

Начало нового, ХХ века старец встретил на одре болезни. Сообщение о смерти его сына, иерея Василия († 1900), еще более ухудшило состояние здоровья отца Александра. На Пасху он тяжко захворал и соборовался, все лето был очень слаб. Осенью как будто немного опять оправился, но в декабре слег совсем и уже не вставал. Был несколько раз приобщен, соборован, а в день кончины, 22 декабря, в девятом часу утра была прочитана над ним отходная и по желанию старца, высказанному прежде, пропет пасхальный канон. В минуту кончины присутствовавшие увидели, как светлая улыбка появилась на лице батюшки. Она сохранилась до самого погребения, которое состоялось 26 декабря при огромном стечении народа и усердной общей молитве.

Над могилой отца Александра в Чагринском монастыре была устроена часовня, где символом беспрерывного молитвенного пребывания на земле почившего пастыря теплилась неугасимая лампада. По благословению Пресвященного Гурия, епископа Самарского, ежедневно совершались здесь краткие литии. В полу часовни было устроено отверстие, через которое паломники могли брать землю с могилы. Каждую весну привозили несколько возов земли, а к осени она вся разбиралась благочестивыми богомольцами.

До закрытия обители в 1927 году сохранялся домик отца Александра. Сюда после смерти старца приходили паломники с молитвой к нему, прикладывались к кресту, бывшему прежде в его руках, к иконам, пред которыми он молился, к епитрахили. И с радостью уходили, как бы побывав на личном приеме у батюшки. Так любовь николиже отпадает (1Кор.13:8).